Секрет на букву "пу"
Папа только дверь открыл — и сразу:
— Что я принёс!
— Говори скорей, а то у меня молоко убежит, — крикнула мама.
— Молчи, папка, — попросил я. — Скажи, на какую букву, я сам угадаю.
— На букву «пу», — сказал папа. А сам нарочно медленно разматывает шарф.
Мама махнула на нас рукой и убежала в кухню. Я стал догадываться: пугач? Пушка? Пулемёт?
Тут мама из кухни высунулась и подсказывает:
— Пуговицы!
— Пуговицы! Ха-ха-ха! Ну, ладно, сдаётесь?
Мама, конечно, сразу:
— Сдаюсь!
А я сказал:
— Нет! Я ещё подумаю. Пурга? Пума? Путь?
— Стоп! — сказал папа. — Путь. Горячо. Я хочу сказать, ты весьма близок к истине. Ты молоток!
Мама ему:
— Отец! Где ты видишь молоток?
Папа удивился:
— Какой молоток? Я сказал: «Ты молодец, Антон!»
Я рассердился:
— Ну что вы за народ! Надо секрет скорей смотреть, а они про молоток! Где секрет, папа?
— А ты не спеши!
Папа достал из пиджака сложенный листок и поднял высоко над головой. Я сразу догадался: билеты в кино! Новое! На «пу»!
— Никакие не билеты, а путёвка в детский сад! С понедельника. Наконец-то мы с тобой, мать, вздохнём полной грудью.
Мама ахнула, они вдвоём стали читать путёвку, которая, ясное
дело, открывала мне с понедельника путь в детский сад, чтобы мама и папа могли дышать полной грудью. Мне стало чего-то скучно.
Я пошёл на кухню, там пахло горелым — молоко-то убежало, — а сам всё думал про детский сад. Ещё утром я очень хотел туда, даже плакал: ведь мне скоро шесть с половиной, а я ни разу не ходил в детский сад. Так и жизнь пройдёт! А сейчас мне вдруг расхотелось. И зачем папа принёс этого своего секрета на букву «пу»? Оставался бы я дома с нянями.
Самая весёлая — няня Нина. Мне с ней разве плохо было? А веселее всего — когда мама с папой уходили в кино. Или
в театр. Тогда к нам приходил Нинин знакомый приятель дядя Коля. Он всегда приносил чего-нибудь: бублики на верёвочке или селёдку, а один раз принёс петушка на палочке! Красного,
как стёклышко, блестящего! Он его в кармане нёс, и к хвосту прилепились крошки. Дядя Коля стал их счищать — не смог, только руки запачкал: он липкий, петух-то! Я сказал: «Дядя Коля, дай мне, я вымою». Нина забеспокоилась: «Ну как размокнет? Красота такая! Лучше, Николай Степанович, я его сама почищу!» Взяла и стала языком слизывать крошки. и даже глаза закрыла: так вкусно! Я закричал: «И мне, и я хочу!» Нина вздохнула. А дядя Коля — какой хитрый! — достал из кармана ещё петушка и мне дал. Мы с Ниной оба лизали, а дядя Коля ел бублик, смотрел на нас и смеялся.
И тут, как назло, вернулись мама с папой. Здравствуйте! У них театр отменили: Иван Сусанин заболел. Нашёл когда болеть! Когда мы так хорошо сидим, петушков лижем…
Так я своего и не долизал: мама отняла и выбросила в помойное ведро. Такую красоту! До сих пор жалко.
Мы здорово жили с Ниной. Нина — молоток, она теперь работает на заводе, где делают галоши, а вечером учится в шестом классе.
